Пресс-конференция. Знаменитый писатель и сценарист Арнольд Иванов отвечает на вопросы. "Арнольд Эдуардович, где вы в свои, извините, уже немолодые годы черпаете вдохновение. Ведь у вас упомрачительная скорость – пятьдесят страниц в день. И какая образность…" Арнольд Иванов – молодящийся старик неопределенного возраста. Ему можно дать и 20 и 90 лет одновременно. Лицо без морщин, горящие молодостью глаза, крепкие шелковистые волосы, поджарая фигура, волевое лицо, но…вместе с тем видно, что Арнольд Эдуардович повидал много на этом веку и этот век явно не уместится в 20-летние рубежи. "Боюсь показаться банальным и таким же неоригинальным, как и многие литературные авторитеты древности, но всем в моем творчестве я обязан моему доброму гению, моей музе, моей спутнице жизни Гале. Вы думаете – это рекламный трюк, назвать свою жену именем жены Сальвадора Дали. Но, как это ни странно, Гала – ее настоящее имя. Не Галя, а Гала. Она испанка. А я русский. Вот наше отличие от четы Дали. Я, наоборот, подумывал, а не поменять ли ей имя, чтобы не было ложных ассоциацией. Похоже, я начинаю в очередной раз оправдываться… Сейчас в этом зале ее нет со мной. Но она незримо здесь. Не только на этих страницах. Он постучал пальцем по переплету своей последней книги "Восставший из живых". Она – это воздух, которым я дышу, моя душа и тело, мои волосы и моя кожа, мои молодые вдохновенные глаза. "Как механический соловей для китайского императора я пел одну и ту же, пусть прекрасную песню. Но в вишневых садах маленькая девочка нашла меня в живом соловье… Он был сама песня, бесконечная и непредсказуемая". В конференц-зале разразилась овация. Щеголеватый гений слова умел быть возвышенным и неподражаемым в выражении своего я. Эта "песня бесконечная и непредсказуемая". Он садится в автомобиль, откидывает назад голову, охватывает все входящее в поле зрения орлиным взором властелина сердец. Он приезжает в свои апартаменты, где его встречает муза, его Гала. Испанка, и не просто испанка. Целительница с множеством дипломов. Она встречает его в белом халате и хирургических перчатках. Молодая, улыбающаяся, знающая себе цену. Садит его в кресло и первым делом достает глаза своего возлюбленного. Они изрядно потускнели и нуждаются в промывке. Укол антидепрессанта, фактора, активизирующего работу мозга. В обнаженное тело писателя втираются мази вот этими нежными руками в хирургических перчатках. Она занимается этим каждый день привычно, но всегда с улыбкой. Они никогда не целуются – губам нужен отдых, а челюсти – плановый ремонт и промывка. "Милая! Что я без тебя?! Ты – моя муза! Я это и на пресс-конференции сказал. "Молчи…Молчи…Дорогой. Это я – тень твоей славы. Посвящение книги. Упоминание моего имени на конференции – это слишком великая награда для простой безвестной девушки…Я люблю тебя!" "И я люблю тебя!" Она делает ему внутривенную инъекцию креативина, вещества, побуждающего творческую активность и садит за компьютер. К утру будет еще пятьдесят страниц романа. "Я только твоя тень. Любая девушка могла бы быть на моем месте". "Нет, нет, нет, я без тебя ничто. Ты – моя вечная муза!" Вечная муза. Девушка с белыми прямыми и блестящими волосами и глазами без выражения лукаво улыбнулась, взглянув на фотографию женщин на стене. "Какое необычайное словосочетание – "вечная муза". Ты гений!" Холодные руки стягивают писателя жгутом. Укол. "Мы будем жить вечно и вечно творить". На стене, рядом с фотографией улыбающейся Галы – очень крупная фотография нордической девушки с холодным голубым взглядом и механической улыбкой. Это механическая медсестра "Дали-24М"- Дегерминантный андроид литературной инициации – вечная муза – специально для гениальных писателей.